Когда пропадают дедушки (СИ) - Страница 40

— Танцующие звезды — это, наверное, красиво, — мечтательно вздохнула Лоре и судьбы мира были оставлены в стороне.

Лоре, конечно не забыла про встреченного в тюрьме Сорея, но сначала домашние дела, а теперь и долгожданное возвращение потерявшегося дедушки, совершенно заслонили все ее похождения, цель которых к тому же была достигнута не раньше их окончания.

Глава 16 Ну вот и все

Зима, долго плутавшая по далеким лесам и городам, наконец‑то добралась и до маленькой деревушки и до дома Лонгвилей, укутав все вокруг в пушистое белое покрывало и покой. Беспокойный лесной народ, днями и ночами бегающий по дому угомонился и запрятался в свои норы: уснули до весны все те, кто должен был уснуть, а прочие же решили последовать их примеру и, запрятавшись в теплых уголках дома, прерывали свою дремоту только на время еды. Призрачные обитатели попрятались в пыльные толстые книги, притаившиеся на самых верхних полках и заметить их теперь можно было лишь в те редкие моменты, когда они меняли книги, чтобы было не так скучно зимовать, да иногда делились мнениями о прочитанном. Даже старый мистер Лонгвиль угомонился с приходом зимы, и теперь вместо того, чтобы ставить свои опыты, то и дело поджигая, затапливая и взрывая свою лабораторию, а вместе с ней и весь дом, целыми днями сидел за столом, увлеченный трудом, некогда по причине скуки начатый Лоре, и пытался упорядочить свои записи и сопоставить полученный результат с тем, что задумывалось. Все‑таки чтение научных трудов, хранящихся в столичной библиотеке, не прошло бесследно. И эта воцарившаяся в доме тишина бальзамом пролилась на истрепанные нервы Фила (а если вы со мной не согласны, значит, вам никогда не приходилось присматривать за беспокойным ребенком в незнакомых лесах во время военных действий) и его потрепанную гордость: теперь он, как и любой уважающий себя филин, спал днем и охотился по ночам. А Лоре, которой теперь не нужно было учиться сложным приемам обращения с оружием или ста и одному способу преодоления болота, целями днями читала книги или смотрела на снег, искрящийся за окном. Да еще как и прежде время от времени Лоре спускалась в деревню, где молодежь устраивала шуточные снежные бои и катания со снежных горок. Заметалось белым снегом сумасшедшее лето и стиралась память и, уставая от игр, книг и снега, Лоре начинала считать бесконечные петельки ярко — красного шарфа, который она решила связать в подарок Филу, чтобы он не так сильно мерз на ночной охоте. Фил о грядущей радости ничего не знал, так как Лоре старалась все держать в тайне, и по наивности своей продолжал молча радоваться жизни, только сейчас в полной мере осознав все ее прелести. Впрочем, Лоре была хоть и хорошей, но не очень прилежной хозяйкой, к тому же шарф у нее был средством сбежать от надоевших занятий, а так как обычные ее дела Лоре обычно не надоедали, то и шарф рос очень медленно, и честно говоря собирался закончиться не раньше следующей зимы. Намного больше Лоре нравилось представляться себя Фила в красивом шарфе, каждый раз меняя цветовую гамму, чем воплощать эти творческие замыслы в жизнь. Мистер Лонгвиль, увлеченный теперь больше теорией, чем практикой, тоже по своему готовился к наступлению лета. Тщательно проверяя свои записи и воспоминания, он делал наброски новых опытов, которыми планировал заняться с наступлением тепла. Впрочем тепло здесь было фактором второстепенным, так как двигала дедушкой вовсе не забота о своих домочадцах, которым наверное вовсе бы не понравилось оказаться ни с того ни с сего в сугробе да без крыши над головой, сколько отсутствие в его запасах некоторых травок, необходимых для опытов. Поэтому и приходилось ждать до весны, когда травки эти и цветочки распускались и их можно было найти без труда. Справедливости ради нужно сказать, что поначалу неутомимый дедушка пытался отыскать эти травки под снегом, уверенный что некуда они не делись, а просто спрятались, но поиски эти успехом не увенчались, и были бы вовсе печальными, если бы заплутавшего в снежном лесу дедушку не нашел и не вернул домой старый добрый кузнец.

— Ну вот, сидел я сидел, ждал чего‑то ждал, — рассказывал кузнец, сидя на маленькой кухне и отогреваясь горячим чаем, — а потом решил тоже в город идти, само все узнать. А то у нас тут вообще никаких новостей не было.

— Отсутствие новостей уже хорошие новости, — заметил дедушка, оторвавшись на минутку от варенья.

— Ну не скажи. Это так только говорить легко, а когда сам сидишь и ждешь, куда как тяжело. В общем, собрал я свои вещи и отправился на восток, где вроде бы армия собиралась. Решил, что там точно все узнаю, и если все так плохо, то сразу же в армию и запишусь.

— И армия вам понравилась? — полюбопытствовала Лоре, которая точно не могла сказать о ней ничего хорошего.

— Да не дошел я до нее, — махнул рассказчик рукой. — В соседней деревни, от нас через одну, познакомился с местным кузнецом. Он железа такую расписную посуду кует, — кузнец мечтательно посмотрел в потолок. — Я у него и остался. У него железо прочность быстро теряло, вот мы и договорились знаниями обменяться. Он меня научил тонкой работе по металлу, а я его как прочность получать. Так у него все это время и просидел. Ну а потом уже решил, что надо сначала сына всему обучить, а потом уж и воевать можно.

— А разве еще воюют?

— Да вроде. Говорят, что армия восточного владетеля до столицы дошла, а столицу взять не может. Войска повелителя Сорея и без повелителя неплохо сражаются. К тому же и народ возмущаться стал. Повелителя теперь чуть ли не защитником зовут, а восточного владетеля бунтарем и захватчиком. Теперь уж и не поймешь, кто там прав, кто виноват. Одно ясно, воевать между собой последнее дело.